Столица римской империи

Империи столица римской кто живет в голливуде

Нами цены на ибице как раньше

Наследник Цезаря Август взял на себя задачку сделать в Германии то, что было изготовлено в Галлии его дядей — покорением воинственных и подвижных племён, обеспечить Риму крепкую границу и сохранность с севера. С 2-ух сторон — с запада, по направлению к Эльбе , и с юга, по направлению к Дунаю — приёмные сыновья правителя Друз Старший и Тиберий вели римские легионы в сердечко Германии.

Но план удался лишь наполовину: поражение Публия Вара 9 г. На юге, где германцы ещё не поселились массами, удалось довести границу до Дуная и образовать новейшие провинции: Рецию с Винделицией и Норик. Наиболее ожесточённым было сопротивление, которое римляне встретили дальше на востоке — в Паннонии , где воевал уже Август, и в Далмации , куда римляне проникали из Иллирии. Дерзкая победа Тиберия в далматинско-паннонской войне 9 г.

Август замкнул 3-ий концентрический круг римского владычества и на юге. Египет , теснимый Сирией , держался Рима и сиим избежал аннексии Сирией, а позже сохранял независимость благодаря собственной королеве Клеопатре , сумевшей очаровать Цезаря и Марка Антония. Постаревшей королеве не удалось добиться того же по отношению к хладнокровному Августу, и Египет стал римской провинцией. Точно также и в западной части Северной Африки римское владычество совсем утвердилось при Августе, который сразил Мавретанию и дал её нумидийскому царю Юбе , Нумидию же присоединили к провинции Африка.

Римские пикеты охраняли от кочевников пустыни занятые области по всей полосы от Марокко до Киренаики на границах Египта. Недочеты гос системы, сделанной Августом, обнаружились тотчас опосля его погибели. Он оставил неразрешённым столкновение интересов и прав меж усыновлённым им приёмным отпрыском Тиберием и родным внуком, негодным юношей, им же заточённым на полуостров.

Тиберий 14—37 по своим заслугам, разуму и опытности имел право на 1-ое место в государстве. Он не желал быть деспотом: отвергая титул государя dominus , с которым льстецы к нему обращались, он говорил что он государь только для рабов, для провинциалов — правитель, для людей — гражданин. Провинции отыскали в нём, по признанию самих его ненавистников, заботливого и дельного правителя — он недаром говорил своим проконсулам, что хороший пастырь стрижёт овец, но не сдирает с их кожу.

Но в Риме перед ним стоял сенат, полный республиканских преданий и воспоминаний о прошлом величии, и дела меж царем и сенатом скоро были испорчены льстецами и доносчиками. Несчастные случаи и трагические сплетения в семье Тиберия ожесточили правителя, и тогда началась кровавая драма политических действий, вошедшая в историю как «нечестивая война лат.

Во времена правления Тиберия происходит зарождение ранешнего христианства в провинции Иудея. На место Тиберия, крайние минутки которого нам в точности неопознаны, был провозглашён отпрыск его племянника, популярного и всеми оплаканного Германика , — Калигула 37—41 , парень достаточно красивый, но скоро бешеный от власти и дошедший до мании величия и исступлённой жестокости.

Клинок преторианского трибуна пресёк жизнь этого безумца, намеревавшегося поставить свою скульптуру в Иерусалимском храме для поклонения вкупе с Иехова. Сенат вздохнул свободно и возмечтал о республике, но преторианцы дали ему новейшего правителя в лице Клавдия 41—54 — брата Германика. Клавдий был фактически игрушкой в руках собственных 2-ух жён — Мессалины и Агриппины , покрывших позором римскую даму того времени.

Его образ, но, искажён политической сатирой, и при Клавдии не без его роли длилось как наружное, так и внутреннее развитие империи. Клавдий родился в Лионе и поэтому в особенности близко к сердечку воспринимал интересы Галлии и галлов: в сенате он лично отстаивал ходатайство обитателей северной Галлии, просивших сделать для их доступными почётные должности в Риме.

Клавдий направил в 46 году королевство Котиса в провинцию Фракию , а из Мавретании сделал римскую провинцию. При нём же совершилось военное занятие Британии, совсем покорённой Агриколой. Интриги, а может быть, и грех, Агриппины открыли путь к власти её отпрыску, Нерону 54— И в этом случае, как практически постоянно в 1-ые два века империи, принцип наследственности принёс ей вред.

Меж личным нравом и вкусами юного Нерона и его положением в государстве было полное несоответствие. В итоге жизни Нерона разразился военный мятеж; правитель покончил с собой, и в следующий год гражданской войны сменились и погибли три правителя — Гальба , Отон , Вителлий.

Совсем власть досталась главнокомандующему в войне против восставших иудеев, Веспасиану. В лице Веспасиана 70—79 империя получила организатора, в котором она нуждалась опосля внутренних смут и восстаний. Им было подавлено восстание в Иудее , восстание батавов, уладил дела к сенату и привёл в порядок государственное хозяйство, будучи сам прототипом древнеримской простоты характеров.

В лице его отпрыска, Тита 79—81 , разрушителя Иерусалима , императорская власть окружила себя ореолом человеколюбия, а младший отпрыск Веспасиана, Домициан 81—96 , опять послужил доказательством того, что принцип наследственности не приносил Риму счастья.

Домициан подражал Тиберию, воевал на Рейне и на Дунае, хотя не постоянно успешно, враждовал с сенатом и умер в итоге заговора. Следствием этого заговора было призвание к власти не генерала, а человека из среды сената, Нервишки 96—98 , который, усыновив Ульпия Траяна 98— , отдал Риму 1-го из наилучших его царей. Траян был родом из Испании; его возвышение является знаменательным признаком общественного процесса, совершавшегося в империи.

Опосля владычества 2-ух патрицианских родов, Юлиев и Клавдиев, на римском престоле возникает крайний патриций Гальба , потом цари из муниципиев Италии и, в конце концов, провинциал из Испании. Траян открывает собой ряд царей, сделавших 2-ой век наилучшей эрой империи: все они — Адриан — , Антонин Пий — , Марк Аврелий — — провинциального происхождения испанцы, не считая Антонина, который был из южной Галлии ; все они должны своим возвышением усыновлению предшественником.

Траян прославился как полководец, империя достигла при нём собственных наибольших пределов. Траян раздвинул пределы империи на север, где была завоёвана и колонизована Дакия , от Карпат до Днестра , и на восток, где были образованы четыре провинции: Армения малая — верховья Евфрата , Месопотамия низовья Евфрата , Ассирия область Тигра и Аравия на юго-восток от Палестины.

Это было изготовлено не столько с завоевательными целями, сколько для того, чтоб отодвинуть от империи грозившие ей неизменным вторжением варварские племена и кочевников пустыни. Это видно из кропотливой заботы, с которой Траян и его преемник Адриан , для укрепления границ, насыпали громадные валы, с каменными бастионами и башнями, остатки которых сохранились до наших дней — в северной Великобритании , в Молдавии Траянов вал , лимес от Рейна в северном Нассау через Майн и южную Германию к Дунаю.

Дружелюбный Адриан занялся преобразованиями в администрации и в области права. Как Август, Адриан провёл почти все годы в посещении провинций; он не побрезгал взять на себя должность архонта в Афинах и лично составил для их проект городского управления. Идя с веком, он был просвещённее, чем Август, и стоял на уровне современной ему образованности, достигшей тогда собственного апогея.

Как Адриан своими финансовыми реформами заслужил прозвище «обогатителя мира», так его преемник Антонин был прозван «отцом рода человеческого», за его попечения о провинциях, подвергшихся бедствиям. Высшее место в ряду Цезарей занимает Марк Аврелий, прозванный философом, о нём мы можем судить не по одним эпитетам — мы знаем его мысли и планы в его своем изложении. Как велик был прогресс политической мысли, совершившийся в наилучших людях Р.

Но и этому философу на престоле пришлось испытать на для себя, что власть римского правителя — личная военная диктатура; почти все годы он должен был провести в оборонительной войне на Дунае, где он и погиб. Опосля четырёх царей, воцарившихся в зрелом возрасте, престол снова достался, по праву наследства, юноше, и снова недостойному. Предоставив управление государством любимцам, Коммод — , подобно Нерону , жаждал лавров не на поле битвы, а в цирке и амфитеатре: но вкусы его были не артистические, как у Нерона, а гладиаторские.

Он умер от руки заговорщиков. Ни ставленник заговорщиков префект Пертинакс , ни сенатор Дидий Юлиан , купивший порфиру у преторианцев за громадные средства, не удержались у власти; иллирийские легионы позавидовали своим товарищам и провозгласили царем собственного предводителя, Септимия Севера.

Септимий был родом из Лептиса в Африке; в его произношении слышен был африканец, как в речи Адриана — испанец. Его возвышение знаменует успехи римской культуры в Африке. Тут ещё живы были традиции пунийцев, странноватым образом сливавшиеся с римскими. Ежели тонко образованный Адриан вернул гробницу Эпаминонда, то Септимий, как гласит предание, выстроил мавзолей Ганнибалу. Но пуниец сейчас воевал за Рим. Соседи Рима опять ощутили на для себя тяжёлую руку победоносного императора; римские соколы облетали границы от Вавилона на Евфрате и Ктесифона на Тигре до Йорка на далёком севере, где погиб в году Септимий Север, ставленник легионов, был первым бойцом на престоле Цезарей.

Грубая энергия, которую он принёс с собой из собственной африканской родины, выродилась в дикость в его отпрыску Каракалле, который захватил единовластие убийством брата. Каракалла ещё яснее проявлял свои африканские симпатии, везде ставя скульптуры Ганнибала.

Рим должен ему, вообщем, великолепными термами Термы Каракаллы. Как и отец, он неутомимо защищал римские земли на 2-ух фронтах — на Рейне и на Евфрате. Его необузданность вызвала заговор посреди окружавших его военных, жертвой которого он пал. Вопросцы права имели в Риме тех времён такое значение, что конкретно бойцу Каракалле Рим должен одним из величайших гражданских подвигов — предоставлением всем провинциалам права римского гражданства.

То, что это была не просто фискальная мера, видно из льгот, дарованных египтянам. Со времени завоевания Августом королевства Клеопатры эта страна находилась на особенном бесправном положении. Септимий Север возвратил Александрии самоуправление, а Каракалла не лишь предоставил александрийцам право занимать муниципальные должности в Риме, но и в первый раз ввёл египтянина в сенат. Возвышение пунийцев на престол Цезарей повлекло за собой призвание к власти их соплеменников из Сирии.

Сестре вдовы Каракаллы, Мезе, удалось устранить с престола убийцу Каракаллы и заместить его своим внуком Гелиогабалом. Воцарение его представляет странноватый эпизод в истории римских императоров: это было водворение в Риме восточной теократии. Но жреца нереально было представить во главе римских легионов, и Гелиогабал был скоро заменён своим двоюродным братом, Александром Севером.

Воцарение Сасанидов на месте парфянских царей и вызванное сиим религиозно-национальное обновление персидского востока принудили юного правителя провести много лет в походах; но какое значение имел и для него религиозный элемент, о этом свидетельствует его ларарий lararium , в котором собраны были изображения всех богов, пользовавшихся культом в пределах империи, и в том числе Христа.

Александр Север умер близ Майнца жертвой солдатского своеволия. Тогда вышло событие, показавшее, до какой степени быстро совершался в войсках, самом жизненном элементе тогдашнего Рима, процесс ассимиляции римских и провинциальных частей и как близок был час господства варваров над Римом. Легионы провозгласили царем Максимина , отпрыска гота и аланки, бывшего пастухом и обязанного собственному богатырскому телосложению и храбрости стремительной военной карьерой.

Это раннее торжество северного варварства вызвало реакцию в Африке, где провозгласили царем проконсула Гордиана. Опосля кровопролитных столкновений власть осталась в руках юноши, внука Гордиана. В то время, когда он с фуррором отражал на востоке персов, он был свергнут остальным варваром на римской военной службе — Филиппом Арабом, отпрыском разбойничьего шейха в Сиро-арабийской пустыне.

Этому семиту предначертано было пышно отпраздновать в году тысячелетие Рима, но процарствовал он недолго: его легат, Деций, под давлением собственных боец был обязан отнять у него власть. Деций был римского происхождения, но семья его издавна уже была выселена в Паннонию, где он и родился. При Деции нашли свою силу два новейших неприятеля, подрывавших Римскую империю — готы, вторгшиеся из-за Дуная во Фракию, и христианство.

Против их направил Деций свою энергию, но его смерть в сражении с готами уже в последующем году избавила христиан от его ожесточенных эдиктов. Власть захватил его товарищ, Валериан, принявший в соправители собственного отпрыска Галлиена: Валериан умер в плену у персов, а Галлиен продержался до года. Римская империя была уже так расшатана, что целые области отделялись от неё под автономным управлением местных главнокомандующих напр.

Галлия и королевство Пальмирское на Востоке. Основным оплотом Рима были в это время генералы иллирийского происхождения: там, где опасность от готов принудила сплотиться защитников Рима, были выбираемы один за иным, по совещанию командиров, способнейшие полководцы и администраторы: Клавдий II , Аврелиан , Проб и Кар. Аврелиан сразил Галлию и королевство Зиновии и вернул прежние пределы империи; он же обнёс новейшей стенкой Рим, который издавна вырос из рамок стенок Сервия Туллия и стал открытым беззащитным городом.

Все эти ставленники легионов скоро погибали от рук возмутившихся солдат: Проб, к примеру, за то, что, заботясь о благосостоянии собственной родной провинции, принудил боец разводить виноградники на Рейне и Дунае. В конце концов, по решению офицеров в Халкидоне , в году был возведён на престол Диоклетиан , достойно завершающий собой ряд языческих царей Рима.

Преобразования Диоклетиана совсем изменяют нрав и формы Римской империи: они подводят итоги предшествовавшему историческому процессу и считают начало новенькому политическому порядку. Диоклетиан сдаёт в архив истории принципат Августа и создаёт римско-византийское единодержавие. Этот далматиец, надев на себя венец восточных царей, совсем развенчал царственный Рим.

В хронологических рамках очерченной выше истории царей равномерно совершался величайший исторический переворот культурного характера: провинции покоряют Рим. В области гос это выражается исчезновением дуализма в лице сударя, который в организации Августа был принцепсом для римлян, а для провинциалов — царем. Дуализм этот равномерно теряется, причём военная власть правителя поглощает в себя гражданскую республиканскую магистратуру принципата.

Пока было ещё живо предание Рима, держалась и мысль принципата, но когда в конце III века императорская власть досталась африканцу, военный элемент во власти правителя совсем вытеснил римское наследие. Совместно с тем нередкое вторжение в муниципальную жизнь римских легионов, облекавших императорской властью собственных командиров, унизило эту власть, сделало её доступной всякому честолюбцу и лишило её прочности и длительности.

Обширность империи и одновременные войны по всей её границе не дозволяли императору сосредоточить все военные силы под собственной конкретной командой, легионы на другом конце империи свободно могли провозгласить царем собственного любимца, чтоб получить от него обыденное «пожалование» средствами. Это побудило Диоклетиана реорганизовать императорскую власть на началах коллегиальности и иерархии. Правитель, в звании Августа, получал товарища в другом Августе, управлявшем иной половиной империи; при каждом из этих Августов состояло по Цезарю, который являлся соправителем и наместником собственного Августа.

Таковая децентрализация императорской власти давала ей возможность конкретно проявляться в четырёх пт империи, а иерархическая система в отношениях Цезарей и Августов соединяла их интересы и давала легальный выход честолюбию главнокомандующих. Рим не лишь закончил быть центром императорской власти, но этот центр от него удалился, был перенесён на восток; Рим не удержал даже второго места в империи и должен был уступить его городку побеждённых им некогда инсубров — Милану.

Новенькая власть удалилась от Рима не лишь топографически: она стала ему ещё наиболее чуждой по собственному духу. Титул государя dominus , который ранее употреблялся рабами по отношению к своим обладателям, стал официальным титулом императора; слова sacer и sacriatissimus — священнейший — стали официальными эпитетами его власти; коленопреклонение заменило собой отдание воинской чести: золотая, усеянная драгоценными каменьями, риза и белоснежная, покрытая жемчужинами, диадема правителя указывали на то, что на нраве новейшей власти посильнее отразилось влияние примыкающей Персии, чем предание римского принципата.

Исчезновение муниципального дуализма, сопряжённого с понятием принципата, сопровождалось также конфигурацией в положении и нраве сената. Принципат, как пожизненное президентство сената, хотя и представлял собой известную противоположность сенату, но совместно с тем держался сенатом. Меж тем, римский сенат равномерно переставал быть тем, чем до этого.

Он был некогда компанией служилой аристократии городка Рима и постоянно возмущался приливом чуждых ему элементов; когда-то сенатор Аппий Клавдий поклялся заколоть первого латинянина , который дерзнёт войти в сенат; при Цезаре Цицерон и его друзья острили над сенаторами из Галлии, а когда в начале III века в римский сенат вошёл египтянин Кераунос, в Риме уже некоторому было возмущаться.

Богатейшие из провинциалов издавна уже стали переселяться в Рим, скупая дворцы, сады и имения обедневших членов римской аристократии. Уже при Августе стоимость недвижимости в Италии вследствие этого существенно возвысилась. Эта новенькая аристократия стала заполнять сенат.

Пришло время, когда сенат стал называться «красой всех провинций», «цветом всего мира», «цветом людского рода». Из учреждения, составлявшего при Тиберии противовес императорской власти, сенат сделался императорским. Это аристократическое учреждение подверглось, в конце концов, преобразованию в бюрократическом духе — распалось на классы и разряды, отмеченные чинами illiustres, spectabiles, clarissimi и т.

В конце концов, оно распалось на два — на римский и константинопольский сенат: но это разделение уже не имело существенного значения для империи, так как государственное значение сената перебежало к другому учреждению — к совету сударя либо консистории. Ещё наиболее, чем история сената, характерен для Римской империи процесс, совершившийся в области администрации.

Под действием императорской власти тут создаётся новейший тип страны, на смену городской державы — городоуправления, каким являлся республиканский Рим. Цель эта достигается бюрократизацией управления, подменой магистрата чиновником. Магистрат был гражданином, облечённым властью на определённый срок и несущим свою обязанность, как почётную должность honor. При нём состоял узнаваемый штат приставов, писцов apparitores и слуг. Это были люди им приглашённые либо даже просто его рабы и вольноотпущенники.

Такие магистраты равномерно заменяются в империи людьми, находящимися на неизменной службе правителя, получающими от него определённое содержание и проходящими известную карьеру, в иерархическом порядке. Начало переворота относится ещё ко времени Августа, назначившего жалованье проконсулам и пропреторам.

В индивидуальности много для развития и усовершенствования администрации в империи сделал Адриан; при нём произошла бюрократизация двора правителя, который до этого заведовал своими провинциями средством вольноотпущенников; Адриан возвёл собственных придворных на степень муниципальных сановников.

Число слуг сударя равномерно растёт: сообразно с сиим возрастает число их разрядов и развивается иерархическая система управления, достигающая, в конце концов, той полноты и трудности, которую она представляет в «Государственном календаре чинов и званий империи» — Notitia dignitatum.

По мере развития бюрократического аппарата меняется весь вид страны: он становится однообразнее, ровнее. В начале империи все провинции, в отношении к управлению, резко различаются от Италии и представляют огромное обилие меж собой; такое же обилие замечается в пределах каждой провинции; она включает в себя автономные, привилегированные и подвластные городка, время от времени вассальные королевства либо полудикие племена, сохранившие собственный первобытный строй.

Мало-помалу эти различия стушёвываются и при Диоклетиане частью находится, частью совершается коренной переворот, схожий тому, который был совершён французской революцией года, заменившей провинции, с их исторической, государственной и топографической индивидуальностью, одинаковыми административными единицами — департаментами. Преобразуя управление Римской империи, Диоклетиан делит её на 12 диоцезов под управлением отдельных викариев, то есть наместников императора; каждый диоцез разделяется на наиболее маленькие, чем до этого, провинции в числе от 4 до 12, в общем итоге , под управлением чиновников различных наименований — correctores, consulares, praesides и т.

Вследствие данной нам бюрократизации исчезает прежний дуализм меж Италией и провинциями; сама Италия дробится на административные единицы, и из римской земли ager romanus становится обычный провинцией. Один Рим ещё остаётся вне данной для нас административной сети, что очень знаменательно для его будущей судьбы.

С бюрократизацией власти тесновато связана и её централизация. Эту централизацию в особенности любопытно проследить в области судопроизводства. В республиканской администрации претор без помощи других творит суд; он не подвержен апелляции и, пользуясь правом издавать эдикт, сам устанавливает нормы, которых хочет держаться на суде. В конце рассматриваемого нами исторического процесса установлена апелляция на трибунал претора к императору, который распределяет жалобы, по нраву дел, меж своими префектами.

Таковым образом императорская власть практически завладевает судебной властью; но она присваивает для себя и самое творчество права, которое трибунал прилагает к жизни. По упразднении комиций законодательная власть перебежала к сенату, но рядом с ним правитель издавал свои приказы; с течением времени он присвоил для себя и власть издавать законы; от старины сохранилась только форма распубликования их средством рескрипта правителя к сенату.

В этом установлении монархического абсолютизма, в этом усилении централизации и бюрократии нельзя не созидать торжества провинций над Римом и в то же время творческой силы римского духа в области муниципального управления. Такое же торжество покорённых и такое же творчество Р. В старом Риме право имело строго государственный характер: оно было исключительным достоянием одних «квиритов», то есть римских людей, и поэтому именовалось квиритским.

Иногородние судились в Риме претором «для иноземцев» peregrinus ; та же система была потом использована к провинциалам, высшим судьёй которых стал римский претор. Преторы сделались, таковым образом, творцами новейшего права — права не римского народа, а народов вообщем jus gentium.

Создавая это право, римские юристы раскрыли общие начала права, схожие у всех народов, и стали их учить и ими руководиться. При этом они, под влиянием греческих философских школ, в особенности стоической, поднялись до сознания естественного права jus naturale , проистекающего из разума, из того «высшего закона», который, по выражению Цицерона, появился «до почина веков, до существования какого-нибудь писанного закона либо устроения какого-нибудь государства».

Преторское право сделалось носителем начал разума и справедливости aequitas , в противоположность буквальной интерпретации и рутине права квиритов. Городской претор urbanus не мог остаться вне влияния преторского права, которое стало синонимом естественного права и естественного разума. Обязанный «прийти на помощь гражданскому праву, дополнять его и исправлять ради публичной пользы», он стал проникаться началами права народов, и, в конце концов, право провинциальных преторов — jus honorarium — стало «живым голосом римского права».

Это было время его расцвета, эра великих юристов II и III веков Гая, Папиниана, Павла, Ульпиана и Модестина, продолжавшаяся до Александра Севера и давшая римскому праву ту силу, глубину и тонкость мысли, которая побудила народы созидать в нём «писаный разум», а великого математика и юриста, Лейбница — сравнить его с арифметикой.

Подобно тому, как «строгое» право jus strictum римлян под действием права народов проникается идеей общечеловеческого разума и справедливости, в Римской империи одухотворяется значение Рима и мысль римского владычества. Повинуясь одичавшему инстинкту народа, алчного до земли и добычи, римляне времён республики не нуждались в оправдании собственных завоеваний. Ещё Тит Ливий находит совсем естественным, чтоб люд, происходящий от Марса, покорял для себя остальные народы, и приглашает крайних покорно сносить римскую власть.

Но уже при Августе Вергилий , напоминая своим соотечественникам, что их назначение — владычествовать над народами tu regere imperio populos, Romane, memento , придаёт этому владычеству моральное назначение — водворять мир и щадить покорённых parcere subjectis. Мысль римского мира pax romana становится с этих пор девизом римского владычества.

Её возвеличивает Плиний , её прославляет Плутарх , называя Рим «якорем, который навсегда приютил в гавани мир долго обуреваемый и блуждавший без кормчего». Сравнивая власть Рима с цементом, греческий моралист лицезреет значение Рима в том, что он организовал всечеловеческое общество посреди ожесточённой борьбы людей и народов.

Данной же идее римского мира отдал официальное выражение правитель Траян в надписи на храме, воздвигнутом им на Евфрате, когда до данной нам реки была вновь отодвинута граница империи. Но значение Рима скоро взошло ещё выше. Водворяя посреди народов мир, Рим призывал их к гражданскому порядку и благам цивилизации, предоставляя им широкий простор и не насилуя их особенности.

Он властвовал, по словам поэта, «не орудием лишь, а законами». Не достаточно того: он призывал равномерно все народы к роли во власти. Высшая похвала римлян и достойная оценка их лучшего правителя заключается в восхитительных словах, с которыми греческий оратор, Аристид, обратился к Марку Аврелию и его товарищу Веру: «при вас всё для всех открыто.

Всякий, кто достоин магистратуры либо публичного доверия, перестаёт считаться иностранцем. Имя римлянина не стало быть принадлежностью 1-го городка, но стало достоянием людского рода. Вы установили управление миром наподобие строя одной семьи». Немудрено потому, что в Римской империи рано возникает представление о Риме как общем отечестве.

Замечательно, что эту идею вносят в Рим выходцы из Испании, давшей Риму и наилучших царей. Уже Сенека , воспитатель Нерона и во время его малолетства правитель империи, восклицает: «Рим — как бы наше общее отечество». Это выражение усваивают для себя потом, уже в наиболее положительном смысле, римские юристы. Понятно почему ужас Р. Нельзя без умиления читать стихотворение греческой поэтессы Мелинны единственное от неё, до нас дошедшее , в котором она приветствует «Рому, дочь Ареса», и сулит ей вечность — либо прощание с Римом галла Рутилия, на коленах лобызавшего, со слезами на очах, «священные камни» Р.

Еще существеннее, чем эта благодарность провинциалов, благословляющих Рим за то, что он, говоря словами поэта Пруденция, «поверг побеждённых в братские оковы», другое чувство, вызванное сознанием, что Рим стал общим отечеством. С тех пор как, по выражению Ам. Тьерри, «маленькая община на берегах Тибра разрослась во вселенскую общину», с тех пор как расширяется и одухотворяется мысль Рима и римский патриотизм воспринимает моральный и культурный нрав, любовь к Риму становится любовью к роду людскому и связывающим его эталоном.

Уже поэт Лукан, племянник Сенеки, даёт этому чувству мощное выражение, говоря о «священной любви к миру» sacer orbis amor и прославляя «гражданина, убеждённого в том, что он родился на свет не для себя, а для всего этого света». Это общее сознание культурной связи меж всеми римскими гражданами порождает в III веке понятие romanitas, в противоположность варварству. Задачка соратников Ромула, отнимавших у соседей, сабинян, их жён и поля, преобразуется, таковым образом, в мирную общечеловеческую задачку.

В области эталонов и принципов, возвещаемых поэтами, философами и юристами, Рим добивается высшего собственного развития и становится прототипом для следующих поколений и народов. Он был должен сиим взаимодействию Рима и провинций; но конкретно в этом процессе взаимодействия заключались зародыши падения. Оно подготовливалось с 2-ух сторон: претворяясь в провинциях, Рим утрачивал свою творческую, созидательную силу, переставал быть духовным цементом, соединявшим разнородные части; провинции были очень различны меж собой в культурном отношении; процесс ассимиляции и уравнения в правах поднимал на поверхность и ставил часто на 1-ый план национальные либо социальные элементы, ещё не культурные либо стоявшие много ниже общего уровня.

Два основных фактора оказывали негативное влияние на культуру: рабство и войско. Рабство выводило в люди вольноотпущенников, самую испорченную часть древнего общества, совмещавших в для себя пороки «раба» и «господина», и лишённых всяких принципов и преданий; а так как это были люди способные и нужные для бывшего государя, то они игрались роковую роль повсюду, в индивидуальности при дворе царей. Войско воспринимало в себя представителей физической силы и грубой энергии и выводило их быстро — в особенности во время смут и солдатских восстаний на вершину власти, приучая общество к насилию и к преклонению перед силой, а правящих — к пренебрежению законом.

Иная опасность угрожала со стороны политической: эволюция Римской империи заключалась в разработке из разнородных по устройству областей, сплочённых Римом орудием, одного стройного страны. Цель эта достигалась развитием специального органа муниципального управления — первой в мире бюрократии, которая все размножалась и специализировалась.

Но, при все наиболее нарастающем военном нраве власти, при все большем доминировании некультурных частей, при развивавшемся стремлении к объединению и уравнению, стала ослабевать самодеятельность древних центров и очагов культуры. В этом историческом процессе выдаётся время, когда владычество Рима уже утратило нрав грубой эксплуатации республиканской эры, но ещё не приняло мертвенных форм позднейшей империи. Наилучшей эрой Римской империи всеми признаётся II век, и это приписывается обыкновенно личным плюсам царствовавших тогда императоров; но не данной лишь случайностью следует разъяснять значение эры Траяна и Марка Аврелия, а установившимся тогда равновесием меж противоположными элементами и рвениями — меж Римом и провинциями, меж республиканским преданием свободы и монархическим порядком.

Это было время, которое можно охарактеризовывать красивыми словами Тацита, восхваляющего Нерву за то, что он «сумел соединить вещи до этого olim несопоставимые dissociabiles — принципат и свободу». В III веке это стало уже неосуществимым. Посреди анархии, вызванной своеволием легионов, развилось бюрократическое управление, венцом которого была система Диоклетиана, с её рвением все регламентировать, найти обязанности каждого и приковать его к месту: земледельца — к его «глыбе», куриала — к его курии, ремесленника — к его цеху, подобно тому, как эдиктом Диоклетиана всякому товару была указана стоимость.

Тогда появился колонат, этот переход от древнего рабства к средневековому крепостничеству; прежнее деление людей по политическим разрядам — Римские граждане, союзники и провинциалы — было заменено делением на социальные классы. Совместно с тем наступил и конец древнего мира, державшегося 2-мя понятиями — самостоятельной общины polis и гражданина. Полис заменяется муниципием; почётная должность honos обращается в повинность munus ; сенатор местной курии либо куриал становится крепостным человеком городка, обязанным до разорения отвечать своим имуществом за недобор податей; совместно с понятием о polis исчезает и гражданин, который до этого мог быть и магистратом, и воином, и жрецом, сейчас же становится либо чиновником, либо бойцом, либо церковником clericus.

Меж тем в Римской империи произошёл самый принципиальный по своим последствиям переворот — объединение на почве религиозной см. Зарождение христианства в Римской империи. Переворот этот подготовлялся уже на почве язычества средством соединения богов в общий пантеон либо даже путём монотеистических представлений; но совсем это объединение совершилось на почве христианства.

Объединение в христианстве вышло далековато за пределы политического объединения, знакомого древнему миру: с одной стороны христианство объединяло Римского гражданина с рабом, с иной стороны — римлянина с варваром. Ввиду этого естественно появился вопросец, не было ли христианство предпосылкой падения Римской империи. Правда христиане, преследуемые языческими императорами, были нерасположены к империи; правда и то, что опосля собственного торжества, преследуя со собственной стороны язычников и дробясь на враждебные секты, христианство разъединяло население империи и, призывая людей из мирского королевства в Божье, отвлекало их от гражданских и политических интересов.

Искусственная тетрархия Диоклетиана продержалась недолго; цезари не имели терпения умиротворенно дожидаться собственного возвышения в августы. Ещё при жизни Диоклетиана, ушедшего на покой в году, разразилась война меж конкурентами. Провозглашённый английскими легионами в году цезарем Константин разбил под стенками Рима собственного конкурента, крайнего ставленника римских преторианцев, цезаря Максенция. Это поражение Рима открыло путь к торжеству христианства, с которым был связан предстоящий фуррор фаворита.

Константин не лишь отдал христианам свободу исповедания в Римской империи, но и признание их церкви со стороны гос власти. Когда победа при Адрианополе в году над Августом востока, Лицинием, избавила Константина от крайнего конкурента, христианская церковь стала новеньким подспорьем его единодержавия. Заменив тетрархию Диоклетиана организацией четырёх префектур, Константин завершил административные преобразования собственного предшественника в том особом политическом стиле, который стал позже известен под именованием византийского, с бессчетными придворными должностями и новенькими титулами.

Как и в каком смысле поменялась с Диоклетиана сама императорская власть, о этом лучше всего свидетельствует созванный Константином Никейский собор. Значение, которое заимствовал языческий правитель от звания «главного понтифекса», имело местно-римский государственный нрав и было ничтожно сравнимо с положением, которое занял Константин опосля принятия христианства. Для новейшей империи пригодилась и новенькая столица; ею стал град Константина.

Таковым образом осуществилось то, что грезилось современникам Цезаря и Августа, о чём говорил с опаской в собственных одах Гораций : появление новейшего Рима на далеком востоке, преемника старого городка Ромула. Положение Константина было так упрочено, что он сделался основоположником династии. Опосля его погибели власть перебежала к его трём сыновьям: Констанций получил Константинополь и восточную префектуру, Констант — иллирийскую префектуру и Италию , Константин II — префектуру Галлию с Африкой.

Первым делом новейших царей было истребление родственников. Междоусобие меж Константином и Константом и восстание, в котором умер победивший, соединили всю власть в руках Констанция. В году легионы Галлии провозгласили царем уцелевшего родственника Констанция, Юлиана. Последователь неоплатоников , он взял на себя неосуществимую задачку возродить язычество и приостановить торжество христианства.

Судьба, но, не отдала ему даже времени состязаться с «Галилеянином»: два года спустя, в битве с войсками Сасанидов, получил ранение копьём, быстрее всего нанесённое одним из собственных боец и офицеров, и здесь же скончался. Его преемник, провозглашённый в лагере, погиб на возвратном пути, не дойдя до Константинополя.

Избранный там в цари комит Валентиниан — основал вторую христианскую династию, состоявшую из его брата Валента и 2-ух молодых отпрыской, Грациана и Валентиниана II , царствовавших сразу, но несогласных меж собой относительно главной злости того дня — арианства. Валентиниан I всё своё правление воевал с варварами на Рейне и Дунае. Известен также постройкой оборонительных сооружений как на границе, так и в глубине провинций. Он погиб в году на Дунае, оставив западную часть империи двум своим сыновьям.

Империя вновь подверглась нашествиям варваров: передовой отряд германского нашествия, вестготы , перебежали через Дунай и при Адрианополе сокрушили войска Валента, погибшего в сражении. Парень Грациан провозгласил соправителем на Востоке Феодосия I. Через некое время Грациан был убит наместником Британии Магном Максимом.

Опосля этого запад империи опустился на десятилетие в гражданские смуты. Максим был разгромлен Феодосием в году и убит. На западе был восстановлен на троне Валентиниан II под присмотром предводителя Арбогаста. Три года провёл Феодосий в Риме и Медиолане , а потом возвратился в Константинополь. Через год Валентиниан был найден повешенным, а царем стал Флавий Евгений , ставленник Арбогаста.

И вновь Феодосий и его полководец Стилихон направились на запад и разгромили узурпаторов в ожесточённой битве при реке Фригид к востоку от Аквилеи На короткое время — Феодосий сосредоточил в собственных руках власть над всей империей, став, таковым образом, практически крайним единовластным правителем всего римского мира. Уже в году власть Феодосия перебежала к его двум малолетним сыновьям, назначенными Августами — Аркадию на востоке и Гонорию на западе. Империя навсегда растеряла единство.

Последовавшее за сиим Великое переселение народов стало поворотным событием для римской цивилизации. На Западный Рим равномерно ослабевала под натиском варваров. Город 7 уже спустя 15 лет — в году, в первый раз за 8 веков был разграблен неприятелем , из-за чего же Западная Римская империя впала в кризис , от которого так и не смогла оправиться. В году власть захватил Одоакр положив тем самым конец Старому Риму. В году скончался Юлий Непот — крайний носитель титула римского правителя, к тому времени правивший только в Далмации.

Восточная Римская империя — Византия, адаптировавшись к новеньким историческим условиям, опосля разделения смогла просуществовать ещё 1 лет и пала только под боевым натиском турок. Население городка Рима ко II в. Румыния — крайняя официальная колония Римской империи. Около 8 млн проживало в Италии. Такими в г. В г. Галерий Рис5 Констанций Хлор В г.

Но уже в г. Константин и остальные претенденты на власть в тетрархии стали оговаривать власть у Флавия Севера, и тот не сумел пережить г. Пробы договориться о разделе власти ни к чему не привели, и разгорелась гражданская война.

Одним из важных эпизодов данной войны стала победа Константина в г. В память о данной победе благодаря нанесению легионерами Константина на свои щиты хризмы, которую Константин увидел в знамении перед боем, он издал в г. Медиоланский эдикт о религиозной терпимости, провозгласив христианство полноправной религией Римской империи.

Лициний, еще один ставленник Галерия, одержал победу над Максимином Дазой, который опосля поражения покончил жизнь самоубийством. Таковым образом, в г. Константин нанес 1-ое, а в г. Можно огласить, что Константин возвратился в город собственной молодости: он длительное время провел тут при августах Востока — Диоклециане и Галерии. Тут же в г.

Константин Великий и скончался. Опосля победы над Лицинием, а может быть, и ранее, Константин принял решение о строительстве новейшей единой столицы империи. Такой в г. Заглавие Новейший Рим не прижилось, и город вошел в историю под заглавием Константинополь. Фактически Рим все это время не оставался только одним из культурных и религиозных, в том числе христианских резиденция римских пап , центров империи.

В — гг. Нескончаемый Город являлся местопребыванием самопровозглашенного правителя Максенция, с которым заодно в — гг. Совместно им удалось выстоять поначалу против Флавия Севера, а когда тот был ими устранен, против Галерия. Примечательно, что Константин опосля победы над Максенцием в г. Сирмий в г.

Столицей Запада вновь стал Медиолан, который являлся такой до г. Тут, в Равенне, в г. Примечательно, что конкретно это событие, а не захват Рима в г. Равенна в — гг. Константинополь до собственного окончательного падения в качестве столицы Византийской империи в г.